В начале двадцатого века издавались книги, обещавшие научить писать стихи любого, кто пожелает. Названия говорят сами за себя: "Как научиться писать стихи. Составил Ямб Хореич. Спб., 1908.", "Полная школа выучиться писать стихи. Сборник примеров и упражнений для самоизучения в самое короткое время и не больше как в 5 уроков сделаться стихотворцем. В двух частях. Составил С. С. Будченко, дополнил Н. Е. Горный. Издание 4-е, переработанное и дополненное. Москва, 1914.","Л. Д. Кранц. Путь к славе. Как стать поэтом? Москва, 1915.". И легковерные невежественные желающие увлекались не на шутку. Полагаю, что научить писать стихи можно, а вот чтобы эти стихи были еще и поэзией, вам никто не гарантирует...
О роли даровании и месте искусности в поэзии прекрасно высказался замечательный лирик Грибоедов. Знаменитое "Горе от ума" заслонило от читателей эту сторону его творчества, но такие его стихотворения, как "Прости, отечество!", "Хищники на Чегеме", "Там, где вьется Алазань", "Восток", принадлежат к выдающимся образцам русской лирики.
Странник, знаешь ли любовь,—
Не подругу снам покойным,—
Страшную под небом знойным?
Как пылает ею кровь?
Ей живут и ею дышат,
Страждут и падут в боях
С ней в душе и на устах...
Так самумы с юга пышат,
Раскаляют степь...
Что судьба, разлука, смерть!..
(Александр Сергеевич Грибоедов, отрывок из стихотворения о Кавказе, около 1820 г.)
Друг и литературный соратник Грибоедова, замечательный поэт Павел Катенин писал ему, что в его поэзии "дарования более, нежели искусства", на что Грибоедов отвечал:"Самая лестная похвала, которую ты мог мне сказать, не знаю, стою ли ее? Искусство в том только и состоит, чтоб подделываться под дарование, а в ком более вытверженного, приобретенного потом и сидением искусства... в ком, говорю я, более способности удовлетворять школьным требованиям, условиям, привычкам... нежели собственной творческой силы,— тот, если художник, разбей свою палитру, и кисть, резец или перо свое брось за окошко... Я как живу, так и пишу — свободно и свободно".
Грибоедов противопоставляет "искусство" (мастерство или искусность) и "дарование", "творческую силу".
Так же сделал и Пушкин, говоря об одном посредственном стихотворце: "В нем не вижу я ни капли творчества, а много искусства".
Часто, проводя анализ поэтического текста, критикам, рецензентам и редакторам приходится обсуждать с коллегами соотношение творчества и мастерства, дарования и искусности того или иного автора. Да и сами авторы, в особенности, начинающие не редко задаются такими вопросами. И это неслучайно, что мы говорим об этом в начале занятий по стихосложению.
Некоторые специалисты говорят, что поэтами рождаются и, следовательно, никакое обучение, никакие сознательные усилия не помогут человеку стать поэтом. Это и верно, и неверно. Верно потому, что существуют определенные наследственные задатки, врожденные свойства высшей нервной деятельности и особенности чувственного восприятия, без которых человек не сможет добиться значительных достижений в поэтическом творчестве, хотя в то же время он может стать, скажем, выдающимся ученым или великолепным мастером в области какого-либо практического труда, или блестящим политическим деятелем, или прекрасным педагогом и т.п.
И можно с большими основаниями утверждать, что врожденной поэтической одаренностью обладает очень большое число людей. Вот, например, в детском и отроческом возрасте многие из нас непроизвольно испытывают влечение к стихотворчеству (пусть и в самых элементарных его формах). Правда, впоследствии, ко времени зрелости, влечение к поэзии у подавляющего большинства ослабевает. Это может показаться странным, но дети живее и тоньше, чем взрослые, воспринимают поэтическое слово. Давно замечено, например, что дети — если им, конечно, еще не привили безличную манеру "выразительного чтения",— исполняют стихи подобно самим поэтам, отчетливо передавая живое движение стиха, восхищаясь ритмическим рисунком и эмоциональной напряженностью интонаций и, в то же время, схватывая поэтический смысл в его полноте и жизненности.
Говорить о поэте и его человеческой сущности стоит много и подробно, что мы и будем периодически делать. Поэт, как и всякий человек, формируется естественно и органически. Настоящий поэт — это, прежде всего, глубокий и самобытный человек. Потому и нельзя воспитать, «создать» поэта. Необходимые врожденные задатки поэтического дара имеют очень многие люди. Однако рождение настоящего поэта совпадает по времени с рождением человека не физиологически, а личностно. Поэт рождается в 20—30 лет или даже позже.
Многое зависит и от характера исторической эпохи, от многих ее особенностей; люди (и поэты в том числе) в различные времена созревают "мозгами и сердцем" в разном возрасте. Сверстники Пушкина, родившиеся около 1800 г., достигали поэтической зрелости в 20—25 лет; сверстники Некрасова, родившиеся около 1820 г.,—лишь в 25—30 лет.
Формирование личности поэта — это настолько сложный процесс, что до сих пор многое в нем кажется таинственным, мистическим. Так, настоящей загадкой для современников было резкое различие судьбы Пушкина и его младшего брата Льва Сергеевича, родившегося шестью годами позднее. Всех поражала ранняя поэтическая одаренность Льва. Он начал сочинять детские стихи даже в более раннем возрасте, чем его брат. Он мгновенно запоминал наизусть стихотворения, даже целые поэмы и, по мнению современников, читал стихи своего старшего брата значительно лучше, чем он сам.
Близкий друг Пушкина, прекрасный поэт и критик Петр Вяземский вспоминал о Льве: "...В нем поэтическое чувство было сильно развито... Вкус его в деле литературы был верен и строг. Он был остер и своеобразен в оборотах речи, живой и стремительной".
Лев вырос в совершенно тех же жизненных и семейных условиях, что и старший брат, и даже учился у его лицейского друга, Кюхельбекера. И все-таки Лев написал всего лишь несколько давно забытых стихотворений. Он пошел по той дороге, о которой в юности мечтал и его старший брат ,— стал блестящим гвардейским офицером. Вяземский гадает в тех же воспоминаниях о причинах, в силу которых Лев ничего не сделал в литературе: "Не будь он таким гулякою, таким гусаром коренным или драгуном...— пишет Вяземский, как бы забывая, что и сам Пушкин отнюдь не был схимником,— может быть, и он внес бы имя свое в летописи нашей литературы. А может быть, задерживала и пугала его слава брата...".
Вероятно, можно найти бесчисленное множество крупных и мелких факторов, из-за которых Лев не стал поэтом. Исключительно важен один из них, который отмечают разные исследователи. Александру Пушкину было тринадцать лет, когда над Россией разразилась гроза Отечественной войны, и пятнадцать, когда русские войска вошли в Париж. Отсвет этой грозы и этой победы лег на его ранние стихи и определил первое его серьезное произведение — «Воспоминания в Царском Селе». Без этого грозного и величественного переживания, поразившего поэта в преддверии юности, он, быть может, не стал бы Пушкиным. А Лев в ту пору был еще семилетним ребенком, и его души не коснулось это могучее и высокое переживание. Конечно, и это различие судьбы никак не может объяснить всего в их судьбах, но, возможно, это действительно серьезно.
По поводу того, можно ли научиться писать стихи, вспомню одно знаменитое произведение о стихосложении "Как делать стихи" Маяковского. И выражение "делать стихи" он употребляет буквально. Он излагает правила, по которым делаются "крепкие", "настоящие" стихи. Более того, и по материалу, приводимому в этой статье Маяковским, и на основе изучения его собственных черновиков, можно убедиться, что он действительно "делал" стихи, сознательно конструировал их. Достаточно прочитать в статье "Как делать стихи" страницы, посвященные рифме, чтобы убедиться в этом.
И очень многие люди, познакомившись со статьей Маяковского, приходят к выводу, что вполне можно выучиться "делать" настоящие стихи. Но нельзя забывать существенную оговорку Маяковского, сделанную им в самом начале его статьи: "Очень решительно оговариваюсь: я не даю никаких правил для того, чтобы человек стал поэтом, чтобы он писал стихи. Таких правил вообще нет. Поэтом называется человек, который именно и создает эти самые поэтические правила".
Есть немало замечательной литературы по основам стихосложения, антологии русского стиха, поэтические словари. Но вся эта литература очень сложна для понимания людей, никак не связанных с филологией и литературоведением. Иной раз они даже отвлекают пытливого автора, желающего совершенствовать свое мастерство, потому что содержат много непонятных терминов. Чтобы исправить эту ошибку составителей учебников, постараемся все термины разъяснять на простом и доступном для понимания простых смертных языке. Ведь даже рожденный поэтом человек всего лишь человек - не небожитель с академическим образованием (да простят меня коллеги за шутку).
Продолжение в разделе "Сихосложение".
Иллюстрация "Псевдопоэт", из Интернета.
Светлана Гончаренко
Комментариев нет:
Отправить комментарий